А вот этого уж точно никто ожидать не мог - Луна, вдруг выступившая против очищения Артемиса от темной энергии, что? И то, как она унижается перед ним, словно предлагая себя, лишь бы тот забрал с собой? Минако молча переглянулась с Мун; кажется, подруга была шокирована состоянием бывшей кошечки не меньше ее самой. Возможно, за неделю затворничества и самоедства она тронулась умом? Или же здесь имеет место след их противников? А, может, и то, и другое.
В любом случае, когда из той, как из рога изобилия, полился поток обвинений в сторону Мины, блондинка оскорбилась не на шутку. В чем, по сути, была ее вина? В том, что такой взрослый и независимый Артемис вдруг решил отринуть помощь кристалла на самом раннем этапе? Или, может, что он же посвятил Венеру в то безумное по своему размаху и масштабу предприятие, в которое безрассудная Луна "вляпалась", желая по-геройствовать и фактически в одиночку спасти Диану?
Стоит отдать должное баканэко - словесной перепалки не случилось, ведь он решил похитить один из ее источников, ссылаясь на неведомые воспитательные цели. Минако совсем недавно каталась на котэмобиле, и это были не самые лучшие из ее впечатлений, то же случилось и сейчас. Все осложнила жертва - она, ожидаемо, крутилась, вертелась и требовала отпустить, колошматя бывшего кота кулачками. Правда, явно к облегчению демона, достаточно быстро выбилась из сил, поэтому, когда они очутились в некоей заброшенной гостинице, была совершенно не в кондиции обороняться.
Более того, ее просто вырубило, свет в одночасье погас, погрузив сознание в кромешный мрак. Пробуждение было тяжким, еще какое-то время Мина тихо лежала на футоне, не в силах пошевелить ни руками, ни ногами, словно тряпичная кукла. Голос компаньона вывел из оцепенения. Золотистые волосы каскадом рассыпались вокруг, закрыв обзор, но даже не видя его лица, она чувствовала яд, пропитавший интонации. Нет, это был уже не ее Артемис.
- Ты с ума сошел. - На лице отобразилась блуждающая улыбка, в глазах - лихорадочный блеск. Мозг просто отказывался верить в действительность, все происходящее напоминало какой-то дешевый сериал непонятной направленности - то ли драма, то ли экшен, то ли трагикомедия. А, если сюда вломится еще и кордон полиции, - так и вообще, "ментовские войны" отдыхают. - Что ты творишь?! Это что, плата за походы к ветеринару и ежемесячные помывки?- Эта не смешная шутка - как заигрывание с преступником, и оба они это, конечно, поняли. Минако, наконец, подобрала волосы, откинув их за спину, села на футоне и нашла в себе силы заглянуть в нечеловеческие глаза. - Сначала ты впускаешь демона внутрь себя, решаешь с ними, видите ли, жить вместе. Хорошо, то есть, - нет, не хорошо, но мы стерпели это ради, как нам казалось, твоего же блага. Теперь что? Мало того, что ты бросил нас всех, ты заразил этим безумием и Луну. То, что она несла в торговом центре не поддается никакой критике и просто...просто без комментариев! Даже для девушки в ее положении...А ведь он не знает, я не имею права сказать.
Минако закончила свою тираду, и выражение лица сменилось с гневного на жалостливое. Что с ними? Что с ними всеми такое происходит? Где враги, где друзья? В каком статусе они все проснутся в новом дне? И, наверное, один из важнейших вопросов - это они, или все-таки происки сил зла? В любом случае, со своими лучшим другом и напарником, тем кто ввел ее в мир сенши, воевать она не намерена. Что бы ни случилось, жезл для превращения сегодня использован не будет. И нет, даже не потому, что он вероломно украден котом, а в память - об их дружбе.

Дело ясное, что дело-то - темное, и, если сначала Минако действительно верила в то, что перед ней лишь несколько затемненный бывший верный напарник, то теперь...Теперь же все смешалось в ее светлой головке. Да еще и это обращение к коту от третьего лица. Неужели тот стал лишь жертвой ситуации? Но как яростно он боролся за право носить в себе демона, как пестовал его. Наверное, сама Мина, слишком занятая проблемой очередного спасения мира просто не придала значения всему этому, подобно родителям, которых кружит водоворот рутины и каждодневных проблем, и кто запоздало замечает в своих детях, возможно, необратимые изменения.
Луна права, я виновата, но не в том, в чем она меня обвиняла. Да и мы обе, почему так легко отнеслись к наличию демона с Мау? Почему не помогли ему обрести покой?- Блондинка беспомощно мотнула челкой, всё же избегая взгляда "пришельца", и даже пальцы на ее подбородке не останавливали. В демоне говорила обида, возможно, страх, пусть он того и не признал бы. Жаль, что в ней не настолько много всепрощения, как в Принцессе, она просто не может подобрать сейчас нужных слов, да и как? Откуда ей знать, что пережил народ погибшей планеты на самом деле? Её воспоминания о времени падения Серебряного Тысячелетия слишком сумбурны и эфемерны, чтобы делать какие-либо выводы.
- Возможно, ты и не Артемис, но юмора тебе у него не занимать.- Чуть сморщив носик, произнесла, наконец, Минако на его слова о выпотрошенных кишках. Возможно, своеобразное чувство юмора свойственно всем жителям кошачьей планеты.- Но с нашими противниками мы уж как-нибудь сами разберемся. Гораздо больше меня интересуют твои мотивы и цели на ближайшее время. Ведь, очевидно, ты не зря выбрал именно Арти, тебе нужна была помощь. При этом, ты должен понимать, что подобное соседство и то,
как ты до неузнаваемости изменил моего друга - все это не может остаться незамеченным и без внимания, с этим нужно что-то делать.- Напрасно демон посчитал Айно сущей дурочкой. Кто сказал, что анекдоты про глупость блондинок придумывают не они сами, чтобы дезориентировать наивных людей, а самим - действовать непредсказуемо и в нужный момент? - А про поцелуй я предпочитаю умолчать. Венера, хоть и дарит всем любовь, но выбор избранника для поцелуя предпочитает делать сама.- Наверное, лишь сейчас до нее дошло осознание того, что она целовалась с Артемисом, с тем, кого всегда считала только другом, но никак не предметом симпатий.
Все это слишком неловко, да еще и произошло на глазах Луны. Неудивительно, что теперь она меня ненавидит.- Воспоминание о подруге сковало сердце леденящим холодом. Она вдруг почувствовала себя жутко одинокой, без поддержки тех, кого любила, совсем одной в этом мире, в этой богом забытой лачуге. Действия демона было сложно предугадать, при этом она испытывала к нему смесь сострадания и злости, своего рода стокгольмский синдром.